Нет-нет!Мне как раза нада-даааааа...лекарства!
А то у меня перенос!невротический!Мама дорогая!Эта гидра ещё жива!!  
  ПАМАГИИИТЕЕ!(голосом Лёлика из"Брильятовой руки")
(не обращайте особнного внимания плиз, это я снова до тестов дорвалась приличных:Люшера и Сонди)
Могу, чтобы излишки любви побыстрей сплыли, сцылу кинуть

Отредактировано allyenn (29-03-2009 21:10:23)

—  Твои религиозные лидеры так же слепы и сбиты с толку, как и ты, — сказал Мастер. — Сталкиваясь с жизненными проблемами, они ищут готовые ответы в Библии. Но Жизнь слишком объемна для того, чтобы поместиться в какую бы то ни было книгу.
В подтверждение сказанного Мастер рассказал о грабителе:
—  Это разбойное нападение! Деньги или еще что-нибудь! — крикнул грабитель.
—  Что именно?
—  Не сбивай меня с толку. Это мое первое ограбление!
 
—  Как Мастер объясняет существование зла в мире? — спросил посетитель.
Один из учеников ответил:
—  Никак не объясняет. Он слишком занят, чтобы заниматься еще и этим.
Другой ученик добавил:
—  Люди либо постоянно борются с миром, либо изнывают в нем от скуки. Мастер находит мир изумительным, удивительным, непостижимым — он просто восхищен им.
 

Отредактировано allyenn (01-04-2009 00:30:50)

Наш ответ полюшконенавистикам!!!!
АААААА!!!   АВАТАРРРРРКИ
http://www.youtube.com/watch?v=kTqrNISqqmU
UU,I don't know what to doooooooooooooo...Whu don't U play the game?!?

Отредактировано allyenn (01-04-2009 23:23:37)

Ещё раскопано
«По преданию, Энду, жена бога Энки (по другой версии — его женская ипостась, что маловероятно, также возможно отождествление с фигурой Иштар), однажды сидела на берегу канала и перебирала четки из радужных бусин, подаренные ей мужем. Ярко светило солнце, и Энду сморил сон. Она выронила четки, которые упали в воду, рассыпались и утонули. После этого радужные бусины решили, что они люди, и расселились по всему водоему. У них появились свои города, цари и боги. Тогда Энки взял комок глины и слепил из него фигурку рыбака. Вдохнув в него жизнь, он назвал его Энкиду. Дав ему веретено с золотой нитью, он велел ему спуститься под воду, чтобы собрать все бусины. Поскольку в имени «Энкиду» содержится имя самого Энки, оно обладает чрезвычайным могуществом, и бусины, подчиняясь божественной воле, должны сами нанизываться на золотую нить. Некоторые исследователи полагают, что Энкиду собирает души умерших и переносит их на этой нити в царство мертвых, — в этом смысле он подобен транскультурной фигуре загробного паромщика.
В более поздние времена Энкиду стал выполнять функцию покровителя рынков и мелкого служилого люда, сохранилось множество изображений, где торговцы и чиновники обращаются к Энкиду с просьбами о помощи. Эти молитвы содержат повторяющуюся просьбу «поднять выше сильных на золотой нити» и «наделить земным энлильством» (см. «Энлиль».) В мифе об Энкиду заметны и эсхатологические мотивы — как только Энкиду соберет на свою нить всех живущих на земле, жизнь прекратится, потому что они снова станут бусинами на ожерелье великой богини. Это событие, которое должно произойти в будущем, отождествляется с концом света.
В древней легенде присутствует труднообъяснимый мотив: в нескольких источниках подробно описано, как именно люди-бусины ползут вверх по нитям Энкиду. Они не пользуются при этом руками —руки служат им для того, чтобы закрывать глаза и уши или отбиваться от белых птиц, которые стараются сорвать их с нитей. А по нити люди-бусины взбираются, сперва заглатывая ее, а затем попеременно схватываясь за нее ртом и анусом. Не совсем понято, откуда в мифе об Энкиду взялись такие пантагрюэлистические детали, — возможно, это отголосок другого мифа, не дошедшего до нас.
Следует также обратить внимание на колеса, которыми заканчиваются нити Энкиду. На них изображено подобие глаза, вписанного в треугольник. Здесь реальное пересекается с мифическим: колеса древнешумерских боевых колесниц действительно укреплялись треугольной бронзовой пластиной, набивавшейся на колесо с внешней стороны. А нарисованная на пластине фигура, напоминающая контуром глаз, символизирует веретено, на которое намотана золотая нить. Колесо — символ движения, таким образом, перед нами самодвижущееся веретено бога Энки (ср., например, нить Ариадны или многоглазые колеса из видения пророка Иезекииля). Могущество имени «Энки» таково, что, хоть это веретено изначально одно, людям может казаться, что их бесчисленное множество».

— Что такое «тофет»?
— Это место жертвенного сожжения. Такие ямы были в Тире, Сидоне, Карфагене и так далее, и в них действительно жгли людей. Поэтому, кстати, Карфаген и был уничтожен. Еще эти ямы называли геенной — по имени одной древней долины, где впервые открыли этот бизнес. Я мог бы добавить, что Библия называет это «мерзостью аммонитской» — но ты ведь ее все равно не читал.
— Не понимаю.
— Хорошо. Можешь считать, что тофет — это обычный телевизор.
— Все равно не понимаю. Я что, был в телевизоре?
— В некотором смысле. Ты видел техническое пространство, в котором сгорает ваш мир. Нечто вроде станции сжигания мусора.
Татарский опять заметил на периферии своего внимания фигуру со сверкающими струнами в руках. Продолжалось это долю секунды.
— Разве это не бог Энкиду? — спросил он. — Я про него только что читал. Я даже знаю, что это за струны у него в руках. Когда бусины с ожерелья великой богини решили, что они люди, и расселились по всему водоему…
— Во-первых, это не бог, а, скорее, наоборот. Энкиду — это одно из его редких имен, а больше он известен как Ваал. Или Балу. В Карфагене ему пытались приносить жертвы, сжигая детей, но в этом не было смысла, потому что он не делает скидок и сжигает всех подряд. Во-вторых, это не бусины решили, что они люди, а люди решили, что они бусины. Поэтому тот, кого ты называешь «Энкиду», собирает эти бусины и сжигает их, чтобы люди когда-нибудь поняли, что они вовсе не бусины. Понял?
— Нет. Что такое бусины?
Сирруф помолчал немного.
— Как тебе объяснить. Бусины — это то, что твой Че Гевара называет словом identity.
— А откуда взялись эти бляшки?
— Они ниоткуда не брались. Их на самом деле нет.
— Что же тогда горит? — недоверчиво спросил Татарский.
— Ничего.
— Не понимаю. Если есть огонь, значит, должно быть что-то, что горит. Какая-то материя.
— Ты Достоевского читал?
— Чего-чего?
— Ну, который про баньку с пауками писал?
— Знаю. Я его, если честно, терпеть не могу.
— А зря. У него в одном из романов был старец Зосима, который с ужасом догадывался о материальном огне. Непонятно, почему он так его боялся. Материальный огонь — это и есть ваш мир. Огонь, в котором вы сгораете, надо обслуживать. И ты относишься к обслуживающему персоналу.
— К обслуживающему персоналу?
— Ведь ты копирайтер? Значит, ты один из тех людей, которые заставляют людей глядеть в пламя потребления.
— Пламя потребления? Потребления чего?
— Не чего, а кого. Человек думает, что потребляет он, а на самом деле огонь потребления сжигает его, давая ему скромные радости. Это как безопасный секс, которому вы неустанно предаетесь даже в одиночестве. Экологически чистая технология сжигания мусора. Но ты все равно не поймешь.
— А кто мусор-то, кто? — спросил Татарский. — Человек, что ли?
— Человек по своей природе прекрасен и велик, — сказал сирруф. — Почти так же прекрасен и велик, как сирруф. Но он этого не знает. А мусор — это и есть его незнание. Это identity, которой на самом деле нет. Человек в этой жизни присутствует при сжигании мусора своей identity. Согласись, что лучше греться у этого огонька, чем гореть в нем заживо.
— Зачем человеку глядеть в этот огонь, если в нем сгорает его жизнь?
— Вы все равно не знаете, что с этими жизнями делать. И куда бы вы ни глядели, вы все равно глядите в огонь, в котором сгорает ваша жизнь. Милосердие в том, что вместо крематориев у вас телевизоры и супермаркеты. А истина в том, что функция у них одна. И потом, огонь — это просто метафора. Ты видел его, потому что съел пропуск на станцию сжигания мусора. Большинство видит перед собой просто телеэкран.